Кабаре
На вывеске зеленый слон в трико -
На шаре балансирует трехцветном,
В меню - вода, ситро и молоко -
В одной цене - за все по пол монеты.
Над входом - говорящий попугай,
Кривляется, скрипит крыльцом и дверью,
И узнает клиентов по шагам,
По взглядам, жестам и смешным одеждам.
Внутри - семь столиков и сцены полукруг,
Прохладный полумрак и три афиши -
На первой - маг из флейты пьет змею,
На третей и второй - оркестр мышек.
Два завсегдатая сопят уснув в углу,
Официант считает мух на окнах,
Объедки и бумажки на полу
И запах табака, стряпни и пота.
Но вот - выходит франт-конферансье
Сверкая фраком в разноцветных блестках,
За ним, в трико и с гирями атлет,
И клоун в колпаке над красным носом.
Под барной стойкой взвывший патефон
Заел на ноте плачущей фокстрота,
Под эти звуки, в неглиже, верхом -
Наездница на швабре скачет боком.
Она, конечно, в рыжем парике,
Без нижнего белья, бела от пудры,
И каблуки от стоптанных туфлей
Стучат по полу ритмом гулко-нудным.
И Все, кто в этот миг, был в кабаре,
Застыли пялясь взорами с восторгом,
И даже мутных стёкол серый свет
Вдруг вспыхнул золотистой поволокой.
Взлетели мухи пёстрым конфети,
Официант грудь выпятив в манишке,
Поправив бабочку, зарделся от любви
И засмущался словно став мальчишкой.
Из чека сделав розочки бутон,
На цыпочках затанцевал к артистке,
Галантный, с долгим шарканьем поклон
Отвесил, наклоняясь очень низко.
Мычал, пыхтел, не находя слова,
Стирал со лба ладонью капли пота,
И к прелестям прилипшие глаза
Моргали вопросительно и кротко.
Она же, поумерив кругом прыть,
Остановилась за спиной атлета,
Пропела томным голосом - "увы,
Не суждено нам быть с тобою вместе!"
На шаре балансирует трехцветном,
В меню - вода, ситро и молоко -
В одной цене - за все по пол монеты.
Над входом - говорящий попугай,
Кривляется, скрипит крыльцом и дверью,
И узнает клиентов по шагам,
По взглядам, жестам и смешным одеждам.
Внутри - семь столиков и сцены полукруг,
Прохладный полумрак и три афиши -
На первой - маг из флейты пьет змею,
На третей и второй - оркестр мышек.
Два завсегдатая сопят уснув в углу,
Официант считает мух на окнах,
Объедки и бумажки на полу
И запах табака, стряпни и пота.
Но вот - выходит франт-конферансье
Сверкая фраком в разноцветных блестках,
За ним, в трико и с гирями атлет,
И клоун в колпаке над красным носом.
Под барной стойкой взвывший патефон
Заел на ноте плачущей фокстрота,
Под эти звуки, в неглиже, верхом -
Наездница на швабре скачет боком.
Она, конечно, в рыжем парике,
Без нижнего белья, бела от пудры,
И каблуки от стоптанных туфлей
Стучат по полу ритмом гулко-нудным.
И Все, кто в этот миг, был в кабаре,
Застыли пялясь взорами с восторгом,
И даже мутных стёкол серый свет
Вдруг вспыхнул золотистой поволокой.
Взлетели мухи пёстрым конфети,
Официант грудь выпятив в манишке,
Поправив бабочку, зарделся от любви
И засмущался словно став мальчишкой.
Из чека сделав розочки бутон,
На цыпочках затанцевал к артистке,
Галантный, с долгим шарканьем поклон
Отвесил, наклоняясь очень низко.
Мычал, пыхтел, не находя слова,
Стирал со лба ладонью капли пота,
И к прелестям прилипшие глаза
Моргали вопросительно и кротко.
Она же, поумерив кругом прыть,
Остановилась за спиной атлета,
Пропела томным голосом - "увы,
Не суждено нам быть с тобою вместе!"